Девять важных глав
Почему реставрация древней церкви в Заостровье стала искушением
Посмотришь налево — поле. Посмотришь направо — поле. Оглянешься — там дрога, а за ней снова поле. Такое оно Заостровье.
Встреча
Когда речка Заостровка ещё была судоходна и не опоясана мостами, она выходила из берегов так сильно, что стучалась в двери и окна домов местных жителей. И только до одного места не добиралась. Здесь-то и решил построить новый храм церковный староста Харлушка Мосеев. Было это в 1683 году.
![](https://images-legacy.brusnika.media/posts/2017-05/8e040d713b5d.jpg)
Пришли в Иерусалимский храм Иосиф и Мария с сорокадневным младенцем Иисусом. И принесли двух голубиных птенцов для жертвы в благодарность Богу. И встретил их Симеон Богоприимец и возликовал. Так произошло Сретение, то есть встреча человека с Богом. За это и начали молиться люди в храме Сретения Господня в Заостровском приходе в 1688 году от Рождества Христова.
Маленький храм — будто из любимой детской сказки: круглые ровные брёвна переплетаются по углам до самой крыши, где покоятся девять глав. Церковь деревянная, но построили ее «заданной на каменное дело», и аналогов ей пока нет. Полукруглые арки, отмечающие на поверхности стен внутренние чердачные конструкции, — сложная система сводов, имитирующих каменные закомары (Полукруглое завершение стены, повторяющее очертания прилегающего к ней внутреннего свода. — ред.). Центральная глава высится на восьмигранном шатре. Этот приём был попыткой примирить привычный облик деревянного шатрового храма с требованием строить по канонам каменной архитектуры.
![](https://images-legacy.brusnika.media/posts/2017-05/268e743fbd83.jpg)
Деревянная Сретенская церковь пережила несколько ремонтов, искажавших ее облик, реставраций, восстанавливающих его, и даже советскую власть, сделавшую из нее тракторную мастерскую. В XXI век она вошла, почернев от прогнивших брёвен и угрожая совсем развалиться.
Советская власть сделала из церкви тракторную мастерскую
Первая глава
В 2014 году на федеральном уровне решено было отреставрировать древний храм: на это выделили 44 миллиона рублей. К концу года её полностью разобрали, чтобы заменить часть брёвен и обновить главки. Но в марте 2015-го умер Владимир Брянов, директор компании «Росреставрация», которой было поручено выполнить все строительные работы. Всё замерло вокруг обезглавленного храма. Перестали стучать плотничьи молотки. А летом сильный порыв ветра, постоянно задувавшего на высоком месте, уронил с временной подпорки одну главку. Мягкие борозды вспаханного поля, на которые она упала, не дали ей окончательно рассыпаться.
![Фото: информационное агентство «Регион29»](https://images-legacy.brusnika.media/posts/2017-05/5f9cd04dd7d4.jpg)
Стройка ожила в начале 2016 года. Разобранную церковь стали отстраивать заново венец за венцом. «Будем стараться всеми силами уложиться в срок», — говорил журналистам директор архангельского подразделения «Росреставрации» Александр Туфанов. Этот оптимистичный прогноз означал, что успевать пришлось бы до октября 2016-го. И он не сбылся. Министерство культуры России перенесло дату окончания реставрации на 1 января 2017-го.
«Будем стараться всеми силами уложиться в срок», — говорили они.
Проблема возникла с главным материалом. Брёвна нужных размеров — 12 метров в длину и 42 сантиметра в диаметре — оказались почти уникальными. Потребовалось их в два раза больше, чем планировалось изначально.
Но и дополнительного времени компании-подрядчику не хватило. Сроки опять перенесли — до 1 апреля. «Если не будет сложных погодных условий: сильного ветра, сильного мороза, — то мы успеем. С материалом проблем сейчас нет, так как основную конструкцию, четверик, уже закончили собирать. Сейчас основной объём материала идёт на изготовление лемеха», — вновь давал комментарий журналистам Александр Туфанов.
Только 13 апреля «строительный объект» вновь стал храмом: в этот день на него вознесли центральную главу. Она вместе с остальными больше не чернеет пережившим свой век деревом на фоне огромного неба над Заостровьем. Древние луковицы теперь переливаются на солнце, будто золочёные.
Отец Дмитрий
Отец Дмитрий после крестного хода заходит в каменную церковь, построенную в нескольких метрах от древнего Сретенского храма. Заканчивается воскресная служба — Неделя пятая по Пасхе, о самаряныне. Несколько десятков прихожан по очереди подходят к батюшке. Девочка, совсем ещё маленькая, громко чмокает крест. Немолодая женщина что-то шепчет священнику на ухо.
— Давайте порадуемся за Алексея, у которого на днях был день рождения, — иерей кивает и улыбается. В церкви сегодня нет незнакомых ему мирян. — Восемь молитв за Ульяну, ей скоро рожать.
![Фото: dvina29.ru](https://images-legacy.brusnika.media/posts/2017-05/3828628f9c1c.jpg)
Отец Дмитрий стал клириком каменного Сретенского храма в конце 2013 года. На его глазах проходила и вся реставрация деревянной церкви. Затянувшиеся сроки реконструкции он называет искушением.
Затянувшаяся реставрация — искушение
— Денег было выделено много, церковь-то небольшая. Но от рабочих мы постоянно слышали, что им платят с задержками. Сигнал, что с финансированием что-то не получается. И в это же время замминистра культуры России — не кого-нибудь! — сняли за махинации с реставрационными объектами. И у меня, и у жителей Заостровья чисто по-человечески закрадывались мысли... А сами рабочие молодцы, они работали зачастую не просто бесплатно, а ещё и на свои деньги покупали бензин, солярку для бензопилы. Мелочь мелочью, но когда ты работаешь и сам платишь за эту работу — это уже некий подвиг.
Дмитрий Костюченко энергично рассказывает о ходе реставрации, сидя в темном церковном зале, где остались гореть только свечи. Прихожане ушли в трапезную — старое одноэтажное здание рядом с храмом. Батюшка говорит, что сегодня сроки реставрации продлены уже до начала июня, и вряд ли их удастся соблюсти. На церковь ещё нужно поднять последнюю главку, ту, которую сдул ветер, а кроме этого — настелить полы, убрать леса и сделать оградку.
— У нас в области много объектов, которые начали и не смогли закончить, и они так и стоят в развале. Вот эти риски у нас преодолены, милостью Божией. У нас есть желание — может быть, епархия выйдет с таким предложением — обшить тёсом всю церковь, как это было сделано сто лет назад после реставрации. Для сохранности. Доски сгнили — обшили заново, а сам памятник остаётся целый. Если же его так оставить, как сейчас, конечно, он будет портиться гораздо быстрее.
![](https://images-legacy.brusnika.media/posts/2017-05/1ae6200021fa.jpg)
После окончания реставрации древняя Сретенская церковь будет открыта для прихожан. Но для этого ее мало отремонтировать, нужно ещё и подготовить храм к службе. «Иконостас, куча подсвечников, пожарная сигнализация», — перечисляет отец Дмитрий. Он хочет провести там литургию уже в июле.
Этот храм — выстраданный для местных жителей, храм-мученик
— Мы планируем совершать там службу, может быть, раз в месяц. По нужде верующих это будет. Я думаю, эмоционально там будет ощущаться нечто необычное. Во-первых, это деревянный храм. Многие люди подмечают, что в деревянном храме как-то по-другому. Во-вторых, этот храм, он выстраданный для местных жителей, он храм-мученик. И это тоже повлияет на особость состояния молитвы, будет укреплять, цементировать ее.
Худрук Стёпа
Стёпа работает в сельском доме культуры почти без выходных — потому что больше некому. Он и праздники организует, и с детьми занимается, и экскурсии по родному Заостровью водит. Говорит, что обязательно пойдёт с туристами к новоотреставрированной Сретенской церкви.
— Ты была на втором-то этаже каменной церкви? — объясняет, почему туристы любят там бывать. — Вот сходи — и поймёшь, почему деревянная производит впечатление. Там такой вид! Это место пользуется популярностью, но никто не занимается здесь туризмом. То, что мы делаем, — это капля в море.
![](https://images-legacy.brusnika.media/posts/2017-05/fff565e747e7.jpg)
Хотя сельский дом культуры и сотрудничает с турфирмами, организующими экскурсии в Заостровье, туризм здесь не особо развит. Можно создавать оригинальные маршруты, широко их рекламировать: на это нужно немного денег, но очень много времени, которого нет. Два месяца назад администрация Приморского территориального округа утвердила в главном доме культуры района — Уемском — должность менеджера по туризму. Но, по словам Степана Малкевича, человек, заступивший в нее, далёк от Заостровья, не знает, что здесь и как. А худрук знает и пытается что-то делать.
— Сначала веду туристов в музей, где их встречает экскурсовод. Потом — в церковь, там отец Дмитрий им что-то рассказывает. Затем идем качаться на подвесном мосту, я показываю старинные дома. Возвращаемся в ДК, пьем чай с пирогами и делаем куклу-травницу, которую гости забирают с собой.
Главная проблема, считает Стёпа, в отсутствии автобуса и организатора. Если бы ДК сам взялся за развитие туризма в своем районе, билет на экскурсию стоил бы 200 рублей. В турфирмах же сейчас он стоит больше тысячи.
Владимир Петрович, церковный староста
— А я даже помню, как этот храм был обшит тёсом, ну то есть вагонкой, в 60-х годах, когда я учился здесь в школе. Наша заостровская двухэтажная сгорела, а учеников же надо куда-то рассылать. Я пошёл в первый класс сюда.
Владимир Петрович сидит за столом в небольшом светлом помещении. Сегодня это трапезная и воскресная школа. Беременная кошка лежит в проёме двери и смотрит на старосту. Он сложил руки, как первоклассник, вспоминая о школьных годах, проведённых здесь.
На крыше церкви давление на одно деление манометра выше
— У нас урок физики был. Учитель, значит, нам о давлении рассказывает. Это был шестой или седьмой класс. Он говорит: вот если бы сейчас кто-нибудь из вас сползал на этот храм, — и показывает на деревянную церковь, — то убедился бы, что давление изменяется по высоте. А тут леса были так же, как сейчас. Как раз храм реставрировали, так же чешуйки на куполах ремонтировали. И мы с парнем ползали туда наверх. У нас был манометр, который нам преподаватель дал. Большой такой. Со стрелочкой. И там, наверху давление на одно деление выше.
Владимир Петрович уже четыре года как церковный староста, но не по должности — денег ему за это не платят, — а по внутреннему ощущению. Его обязанности: подготовить трапезу, организовать субботник, следить, чтоб службы постоянно велись и люди в храме бывали. Он сам посчитал, сколько их пришло на последнее богослужение — 71 человек. Староста не понимает, зачем вообще нужны конкретные сроки завершения реставрации, и называет это спешкой.
— Это было бы великое дело, если бы здесь у нас были службы! Здесь литургия, — указывает на каменную церковь, — и здесь литургия, — указывает на деревянную. Эта церковь ведь восстанавливается не для того, чтобы показать, какие мы хорошие и верующие. Нет. Люди! К нам в храм приходит, бывает, сто-двести человек. А пришло бы пятьсот — куда их всех? А у нас ещё есть храм. Это была бы великая радость, если бы здесь зазвучали церковные песнопения.
Владимир Петрович старостой не работает, а чувствует себя
Староста называет себя консерватором. Ему не нравится наша стремительная жизнь, в которой всё быстро меняется, ещё быстрее — ломается. И даже когда разрушают, чтобы построить на этом месте что-то получше, — Владимиру Петровичу всё равно жаль. И деревянный храм ему тоже жалко.
— Пацаном еще был, в школе учился. Мостов в распуту не было, их только на лето ставили. Только один был — нижнеладинский (Нижнее Ладино — одна из заостровских деревень. — ред.) старый, деревянный. А люди пешком в церковь шли с Исакогорки, с Лисестрово, с Валдушек. У меня лодочка была. И я возил людей через речку в храм. Десять копеек перевоз. Посадишь трех бабушек, значит, перевезёшь — 30 копеек заработал. Деньги — маме. А бывало, пока едешь, у тебя уже очередь стоит.
Владимир Петрович не знает, сколько простоит отреставрированный Сретенский храм. Если лет двадцать, то это уже срок. А вечного ничего нет.