Лучший способ отдохнуть – сменить род деятельности

- Поведайте нам историю своей жизни: как вы пришли к тому, чем занимаетесь сейчас?

- Я закончила гуманитарный факультет Поморского Государственного Университета и получила там серьёзную базу. Это было экспериментальное направление, и вообще мало кто мог понять, что мы там на самом деле делаем. В принципе, не все понимают, что я делаю сейчас, но так всегда с чем-то новым и непривычным, и это нормально.

- А как называлась специальность?

- Бакалавр образования. У меня была специализация «литературоведение и история литературы», с внушительным блоком философии. По окончании ПГУ в 2004 году я поехала на обмен в Тромсё – совершенно случайно, прожила там полгода и по возвращении в Архангельск осознала, что здесь мне нечего делать. У меня была серебряная медаль, красный диплом, заграничная практика – и отсутствие возможности найти работу.

Фото: Екатерина Шарова / ВК

- И Вы переехали в Норвегию?

- Да, я вернулась туда. Сначала, пока я учила норвежский язык, работала с детьми. Это было по-настоящему трудно, потому что по натуре я очень энергичный, активный человек, а работа с детьми требует спокойствия и самообладания. Она учит важному качеству - терпению. Когда ты работаешь с годовалым ребёнком, и он начинает капризничать, плакать – здесь не помогут логические доводы. Терпение – единственное, что у тебя остаётся. И этот навык постоянно пригождается. Я работала много лет в детсадах и школах в Норвегии, на полставки, учась в вузе, потом на полную ставку, по различным инновативным методикам, и это был важный опыт. Педагогическая работа показала, что всё происходящее сейчас имеет цепочку событий, происходивших «до», что есть причинно-следственные связи в развитии человека. Ты работаешь с ребёнком и понимаешь, что можешь предсказать то, что произойдёт, если сейчас ты поступишь определённым образом.

- То есть Ваши проекты – это тоже «дети»?

- Пожалуй. В России я часто вижу то, как люди загораются проектом, запускают его, потом сталкиваются с какими-то трудностями или теряют интерес и резко бросают. С ребёнком же так нельзя: его нужно вынашивать, возиться с ним.

- Что представляла собой дальнейшая жизнь в Норвегии?

- Я училась в Осло, по направлению «эстетика». Вообще, поступала на магистра, но переводчик неправильно перевёл одну строчку в моём дипломе: «МХК» как «world fiction» - и в итоге я поступила на бакалавра, провела три лишних года в Норвегии и получила много новых контактов и опыта, поэтому его ошибка очень мне помогла (смеётся). Потом поступила на магистра искусствоведения. Я работала всё время, участвовала постоянно в куче разных проектов, фестивалей –такого понятия как «vacation» - «каникулы» - для меня давно не существует. Моя мама из простой, крестьянской семьи из Пинеги, и она говорит: «Самый лучший способ отдохнуть – сменить род деятельности». По этому принципу и живу. Поездки, тем более сейчас, - это всегда и работа, и новые открытия. Приятно, когда работа всегда связана с чем-то неизведанным для других и для тебя самого.

Университет Осло даёт своим студентам возможность выбирать определённые предметы, ехать в другие страны и изучать эти предметы там, в филиалах Норвежского университета. Я трижды была на выездных занятиях в Италии, изучала искусство Возрождения прямо там, где оно создавалось. В Риме мы с группой студентов и профессором Петтерсоном, выпускником Йельского университета, бродили по Форум Романум, термам Каракаллы, Траянскому рынку, Большому Цирку, по разным закоулкам - потом ехали во Флоренцию, в Ассизи, в Сиену, чтобы изучать Джотто и Микеланджело. Норвежцы, признаться, не всегда осознают, насколько им повезло: страна маленькая, зарплаты высокие, крайне просто и дёшево летать по миру. Можно покататься по Италии, постоять в крохотных церквях, посмотреть вживую полотна лучших художников. Тем не менее, на предметы по истории искусства в Норвежском институте в Италии нет очереди, туда элементарно попасть.

Фото: Екатерина Шарова / ВК

- Расскажите о том, чем вы занимаетесь сейчас. Это называется культурным менеджментом?

- Я — куратор. Кураторство — это не совсем то, что культурный менеджмент. Я работаю больше как художник, чем как организатор. Мы создаём произведение искусства в сотрудничестве с художником. Но в каждой ситуации это происходит по-разному и зависит от художника и от проекта. Работа куратора – это создание новых смыслов. Моя задача – дать творческому импульсу реализоваться, чтобы ему ничего не мешало, обеспечить для того все условия и ресурсы. Условием создания качественной работы может быть только свобода творческого импульса. Я работаю со многими московскими художниками, которые войдут в историю российского искусства. В этом смысле я счастлива, что я это делаю. Но одновременно очень важно показать, что в регионах есть как минимум такой же потенциал – здесь огромное количество талантливых людей. Но на севере не было арт-академий, и это накладывает отпечаток на то, что визуальная традиция в регионе достаточно консервативна, и современных компетенций в сфере дизайна, визуальной культуры - нет. Это показала и недавняя дискуссия о логотипе Архангельской области.

Север становится всё более важной темой для меня, темой, которая связывает многие проекты, которыми я занимаюсь. Я могу бесконечно долго говорить о его потенциале, о его уникальности, нераскрытости. Побывав в разных уголках мира: в Нью-Йорке, в Париже, в Берлине, на Кубе, в Индии, ты видишь больше того, что связано с твоей личной историей. Сейчас я смотрю на Север не как на место, которое тебя чем-то ограничивает, а как на площадку с дремлющим потенциалом, который пока используется в недостаточной степени. Моя настольная книга – это «Чистая книга» Фёдора Абрамова. Его многолетние наблюдения о деревне становятся только более актуальными. То, что я занимаюсь своими международными проектами именно здесь, в Архангельске, отражает мою позицию по этому вопросу. Необходимо привлекать внимание к неизвестному, бросать некий вызов популярным культурным и туристическим маршрутам. Как Абрамов, я могу высказываться только о себе. Я куратор, производитель смыслов, а не менеджер.

Но да, если бы в своё время отсюда не уехала, моё отношение к региону, скорее всего, было бы несколько иным. Большое видится на расстоянии.

- Что, на Ваш взгляд, является главным достижением Вашей культурно-творческой деятельности?

- То, что на Севере России есть люди, которых я вдохновляю. То, что люди, которые работают в современном российском искусстве, знают меня и интересуются тем, что я делаю. Таким же образом они обращают внимание на север России. Пару лет назад меня воспринимали как норвежского куратора. Сейчас же они узнают, что я связана с северной глубинкой, их фокус меняется интересным образом.

Считаю интересным опытом работу на Barents Spektakel. Я принимала участие в продюсировании фестиваля 2015 года, занималась подготовкой выставок, а также российской частью музыкальной программы. Причём для меня было важно пригласить музыкантов «не из столицы». Были варианты с Дианой Арбениной, Земфирой или «Сплином», но по тем или иным причинам они отпали. Зато приехал, к примеру, Noize MC. Он ведь сам из маленького городка, размером с Новодвинск, и тексты его обращаются к жителям и таких городов – это было важно для концепции фестиваля. Я работала в Киркенесе, будучи аспирантом от Норвежского Совета по культуре. Было интересно общаться с коллегами, людьми, которые были у истоков организации «Девушки на мосту».

Фото: Екатерина Шарова / ВК

- А что такое «Девушки на мосту»?

- «Девушки на мосту» - это «низовая» инициатива пяти женщин. В начале 1990-х они создали организацию в Киркенесе, которая занимается российско-норвежскими культурными проектами, выстраиванием мостов между Россией и Норвегией. Предыстория их создания очень интересная. Норвежский Киркенес и российский Никель разделяют 30 километров, но в советское время между ними была граница. И когда в 91-ом году границу открыли, для них открылся целый мир. Они рассказывали мне, что раньше, когда видели людей по другую сторону озера, даже рукой им не могли помахать, потому что жили в другой реальности. Когда же эта «граница реальностей» исчезла, это нельзя было оставлять без культурного освещения. Сначала они организовывали выставки, теперь занимаются более крупными проектами. Коллега, с которой я делила офис, рассказывала, что она считает столицей Норвегии Киркенес. Осло – это просто город между Стокгольмом и Копенгагеном. Я считаю, что в этом есть свое рациональное зерно. Осло не был столицей несколько сотен лет, а у Киркенеса – стратегическое расположение рядом с огромной страной. С другой стороны, не место красит человека, а человек – место.

- Каковы основные направления Вашей работы на сегодняшний день?

- Во-первых, у меня есть организация в Осло, Ø-ZONE, где мы с коллегами работаем с восточно-европейскими культурными проектами – к примеру, фестиваль Baltiske Filmdager. Во-вторых, я делаю гостевые кураторские проекты за пределами России – последний был в Хельсинки на фестивале ArtArctica. В-третьих, работаю с развитием арт-центра в Никеле на границе с Россией. Это интереснейший экспериментальный проект на стыке искусства, предпринимательства, социальных инициатив. Я много езжу и могу неделями жить в разных местах, мне так комфортно и жизненно необходимо.

- И в четвёртых: Ваш проект «Arctic Art Institute». Расскажите о нём.

- Летом 2014-го года я узнала о том, что художница по имени Екатерина Голубина сделала два проекта в городе Кола, недалеко от Мурманска, которые назывались «Волна» и «Яма». Екатерина закончила Goldsmiths University в Лондоне, и работала в том числе и в мастерской Дэмиана Херста. Вместе с ассистентами она очистила от мусора заброшенную стройку. Участники проекта раскрасили сваи, находившиеся там, с двух сторон: с одной стороны – в красный, а с другой – в разноцветный. Это было своеобразной метафорой разночтения истории России: постсоветское пространство, с одной стороны, и «разноцветие» современной красочности, вариативности, с другой. Затем присоединилась Александра Ненько – на сегодня она делает одни из самых инновативных проектов с искусством и городской средой в Петербурге. У нас различные компетенции: я педагог, искусствовед, Александра – урбанист-социолог, Катя - художник. Ключевым является момент коммуникации со зрителем, вынесение искусства за пределы институций, работа с городским пространством. В Архангельске сотрудничаем и с САФУ, в конструктивном диалоге с Министерством культуры, с музеями и региональным отделением Союза художников. Также интересно развитие креативных индустрий – сейчас это реальный способ пополнить бюджеты разных уровней налогами, и это как раз неиспользованный потенциал. Интересно пригласить скандинавских коллег для обмена опытом – в этой сфере много знакомств и успешных примеров работы.