«Театр – это что-то невероятное!»

— Филипп, когда появился ваш моноспектакль?

— Впервые эта идея пришла на 3 курсе (в 2013 году актёр окончил Самарскую государственную академию культуры и искусств – прим. ред.). Нам дали задание – придумать самостоятельно спектакль. Я сразу подумал, что этот материал подойдёт. Это очень хорошая, серьёзная поэзия Башлачёва, сильная в актёрском плане. Но тогда я только загорелся идеей. А вот когда поступил на работу в театр, к ней вернулся, так как в нашем театре приветствуется, если артист занимается творчеством. Сначала придумал литературную композицию: музыка какая-то писалась, подбирались песни, интервью, строки из писем. Так родился спектакль. Первый показ состоялся 11 мая 2015 года.

— Несмотря на то, что спектаклю всего год, у него уже довольно большая фестивальная судьба…

— Да, «Родниковое слово» – четвёртый фестиваль, куда я приехал с «СашБаш». Самый первый показ был именно на фестивале, на международном молодёжном фестивале спектаклей малых форм «Театромагия». Он проходит на базе нашей академии в Самаре. Благодаря этому фестивалю, на самом деле, и воплотился мой спектакль – идея уже четыре года вынашивалась, надо было сделать! Потом, в июле, представлял его в Евпатории на международном фестивале «Земля. Театр. Дети», а в октябре – на театральном фестивале-конкурсе моноспектаклей «Камерата-2015».

— Активное участие в фестивалях – чья инициатива?

— В первую очередь, это моя инициатива. Я сам подхожу к нашим администраторам и говорю: «Хочу на фестиваль!» Руководство поддерживает, понимает, что это моноспектакль, группа нужна небольшая, только звукорежиссёр и светооператор. Можно отправлять: и театр посещает фестивали, и, в то же время, затраты маленькие.

— Сам спектакль как-то поменялся, усовершенствовался?

— Меняется. У вас, например, не совсем в своих декорациях играл. Нашёл их прямо здесь. Хотя оригинальные похожи, тоже используем кубы, доски, стулья, всё дощатое. Верёвки я только свои привёз, а остальное так расставил, чтобы напоминало что-то. Неважно даже что. Это поэзия – люди должны фантазировать.

— Как давно познакомились с творчеством Александра Башлачёва?

— Давно, ещё в школьные годы, когда мы с друзьями учились играть на гитаре. Мы обменивались песнями разными у костра, в походах, и однажды я услышал Башлачёва, это была песня «Время колокольчиков». Пел мой друг Сергей. Потом я как-то к нему домой пришёл, а он на DVD-диске смотрел акустический концерт Башлачёва в каком-то ДК. Тогда только выпустили в свет его разные концерты и интервью. Врезался в память отрывочек из одного интервью, где его спросили: «Ну, Саш, расскажи о себе что-нибудь?». И он отвечает так спокойно: «А зачем?». И я тогда сразу понял, что это не просто человек, рокер, тут какая-то цель есть, судьба тяжёлая. «Я знаю, зачем иду по земле…» – он поёт. Он полностью раскрывается в своём творчестве, в своих песнях.

— А в себе что-то от поэта и музыканта Башлачёва вы находите?

— У нас много есть гениев на свете, у которых черпаем мы что-то в свою копилку. Мне так же нравится творчество Осипа Эмильевича Мандельштама, например. Конечно, Башлачёв во многом оставил свой отпечаток во мне: мне близко его мировоззрение, то, как он относился к жизни. Надо не тратить себя на пустые дела, если есть талант, который у тебя болит, то им надо заниматься и делиться! Эта мысль мне очень нравится у него. И надо себе задавать вопрос «Зачем?», а не «Как?». Понятно, что так говорили многие, но именно через него я это открыл в себе, именно он до меня достучался. Я просто поэзию очень люблю, может поэтому и разглядел в Башлачёве сильного поэта, даже, считаю, классика через некоторое время.

— Перед спектаклем вы сказали, что Александр Башлачёв открыл вам настоящую Россию. Что в его поэзии такого по-настоящему русского?

— Скорее, стал одним из немногих, кто заставил задуматься над этой темой. А вы не соотносите его поэзию с большой русской силой, душой тёмной, загадочной? Его стихи – это же ком, он впитал многое, что было до него. Я, допустим, слушаю многих поэтов-музыкантов советской эпохи, бардов. По некоторым из них можно прямо нить провести, прочувствовать, где их творчество зарождается. Видно, что это растёт от поэтов золотого века. Последняя фигура для меня – Башлачёв. Но до этого был Высоцкий, ещё раньше – Галич, Вертинский.

— Филипп, вы ведь сами тоже пишете стихи и музыку сочиняете. Какой посыл вкладываете в ваше творчество?

— Я не пророк, не миссия, что пришёл с целью что-то сказать людям. Я стараюсь заниматься жизнью, любить её. Для меня писать – это потребность. Человеку хочется пить, так и мне хочется написать песню. Когда у меня появляются зрители, слушатели, мне приятно, и я понимаю, что не зря работаю по ночам. От этого ещё больше хочется творить.

— А когда вы начали писать?

— Это смешная история. Я поступал в театральный, молодой был ещё и не знал, что делать, как показать себя так, чтобы заметили. Один из педагогов спросил: Вы пишете стихи? Я говорю: Да, пишу. Не писал. Тогда он попросил прочитать что-нибудь. Я сказал: Завтра можно, я просто не помню, в блокноте записано. Педагог разрешил. Я пошёл и начал писать стихи, пришёл на экзамен – начал читать. Потом понял, что вроде получается.

— Вернёмся к спектаклю. Многие артисты говорят, что до того, чтобы выйти на сцену одному и быть органичным, надо дорасти, это слишком большая ответственность. Тяжело ли вам работать в моноспектакле?

— Я не думаю, что здесь до чего-то нужно дорасти. Кто-то хороший комик, кто-то трагик, разная фактура у актёров, душа, стремления разные. Надо найти свой материал. Мне не тяжело, мне это просто нравится очень. Я хочу выходить на сцену, хочу высказаться. Таким родился, что необходимо постоянное движение, необходимо рассказывать, общаться, делиться. На сцену вышел, высказался, и я уже спокойный, и мне не хочется беситься. А если нет, то всё время надо что-то делать, куда-то идти, на воздушном шаре кататься что ли.

— В будущем хотелось бы ещё пробовать себя именно в моноспектаклях?

— Да, но это уже будет связано с моим творчеством. Хочу просто играть концерты, но не так, как сейчас, когда я играю на разных музыкальных сетах в московских рок-барах. Хочется делать театральные концерты, композиции, потому что, в первую очередь, театром хочется заниматься. Потому что театр – это что-то невероятное!

— А вам в театре что ближе: комедия, трагедия?

— Мне нравятся честные вещи какие-то, те, где актёр не просто для смеху играет. Вот комедия, может же быть нелепое, комическое положение, в котором человек оказался, – и актёр совсем не пытается смешить людей в этот момент, просто получается, что люди смеются.

— Филипп, у нас в Архангельске вы впервые. Насколько комфортно было вести диалог с архангельским зрителем?

— Было волнительно. Мне казалось, что сложно будет достучаться. Очень скептически настроен зритель. Во время спектакля, я чувствовал, что может не нравится что-то людям. Может это было моё волнение, мой страх, что сейчас всё будет плохо, мне скажут, что это плохой театр, плохой актёр. Но перед спектаклем я всегда так волнуюсь. Зрителя, в первую очередь, подставлять не хочется. Он же пришёл смотреть, наслаждаться чем-то, впитывать, знакомиться. Хотя волнение, с другой стороны, стимулирует, собирает тебя. Когда человек не волнуется, он, наверное, не живой...